Мы вторую неделю стояли на приевшемся уже водосливе, ловили коростную горбушу и совсем отвыкли от новых ощущений. Разговор о форели завел я — в надежде, что американский друг знает хорошие форелевые места. И он их знал, да вот цена — 250 американских рублей — меня не устраивала.
Так вон же, — машу я в сторону подножья горы, — там озерцо, сами видели вчера под бережком ладошечных форелек, значит, и покрупнее есть, ведь в озеро еще и ручей с гор стекает.

   Но Пит — типичный американец — любит, чтоб все и сразу, да еще и много. Трудности его не устраивают. Конечно, зачем ловить в городской луже — пусть даже это городишко Аляски и вода там кристально чиста — если можно отправиться на реку — ручей, в которой кишмя кишит крупная форель. Мы не находим друг у друга понимания, и я заключаю, что завтра мне одному постигать премудрости форелевой рыбалки.
   Следующим утром, еще на рассвете, я расчехлял на берегу озерца спиннинг. Программа была следующая. Обловить озеро, и если форель в стоячей воде поймать не удастся — попробовать в ручье.
   Надежд, признаться, больше на ручей. Из приманок у меня только небольшие вертушки. Ни воблерочков, ни колебалочек, ни даже микротвистерка. Не знаю, как в стоячей воде работает по форели вертушка, но есть почему — то подозрение, что на течении лучше.
   Но все равно, начинаю с озера. Оно небольшое, почти круглой формы, с радиусом метров 15. У берега повсеместно мелко, но вот свал в глубину метрах в пяти почти отвесный — даже такая кристально чистая вода не дает картины дна.
   По мелководью безбоязненно гуляют некрупные форельки — сантиметров по 20. С них я пытаюсь начать. Наслышанный о форелевой осторожности, я совсем не подхожу к воде, а кидаю издалека, прячась за крупной сосной. Сначала форельки интересовались меппсиком размера ноль, но подходить близко не решались. А потом и вовсе перестали обращать внимание. Действительно, форель — рыба благородная. Просто так не поймаешь.
   Меня манила темная глубина. Но вот как ее обловить? Нужна джиговая подача, с вертушкой — практически исключено. Попробовав опускать вертушку на дно и вести ее несколько ниже обычного, я так ничего не добился. Видимо, свал был очень резкий, и такая подача приманки не работала. А может, форели в глубокой части и не было вовсе, и эти несговорчивые 20 — сантиметровые рыбки на мелководье — единственные обитатели озерца?
   Обловил я озерцо за час с небольшим и не было такого места, куда не забросил бы. Лишь на первых забросах в новом месте форельки интересовались блесной, но держались на безопасном расстоянии.
   Признаться, опыта ловли форели совсем не было, и как лечить такое вот ее состояние — было за гранью моей компетенции.
   Оставался ручей, на него было много надежд. Ручей стекал с гор и прямо в озеро. И если неудачу на озере можно было списать на отсутствие приманок для ловли в таких условиях, то для ручья было все, что нужно — вертушка.
   Начал я с устья ручья. В устье он показался мне не сильно широким и довольно мелководным, но форель там была. На первом же забросе из — под камня выскочила некрупная форелька и, ударив по блесне, пролетела куда — то выше по струе. Не засеклась.
   Это уже было интереснее. На устьевом участке таких вот крупных камней в воде было немало, и практически за каждым стояло по форели — я их прекрасно различал на мелкой воде. Только вот поклевки все были некачественные: лишь раз я засек форельку, которая тут же сошла, выдав какое — то подобие «свечки».
   Я не отчаивался. После скучной ловли горбуши такая рыбалка, пусть даже не крупна рыбешка, доставляла удовольствие, и мне было интересно проверить весь ручей, дойдя прямо до горы.
    Сразу за устьевым участком начинался лес, речка текла через хитросплетения различных деревьев, и пробираться пришлось в полусогнутом состоянии.
    Здесь было темновато, солнце не взошло, да и пробиться через высокие деревья и нависающие лапы елей было, наверное, сложно. Больше всего я боялся нарваться на медведя. Сейчас они, конечно, были безобидны: рыбы в ручьях полно и они не голодны. Однако не хотелось столкнуться с косолапым нос к носу — а именно так и произошло бы, кустарник и деревья очень плотны.
    Единственное более — менее свободное место — линия ручья. Я выставил конец спиннинга из — за дерева и послал вертушку куда — то в воду. Проводки я не видел, но чувствовал, что блесна идет в воде, и это уже было хорошо. Поклевка произошла неожиданно. Фрикцион взвизгнул и стал отдавать леску. Рыбина билась на мелководье, но я не видел в темноте и из — за деревьев, что попалось. Сомнений практически не было — форель! Притом крупная!
    Однако, подведя рыбину ближе, увидел, что попалась нерка. Красная, как свекла и старая, как сапог — давно не первой свежести. Крючок тройника пришелся в верхний плавник. Как она могла сюда попасть — сказать сложно, но то, что нерки могли испортить мою рыбалку — это точно.
    Ловить в буреломе больше не было сил, я продвинулся дальше, ближе к горе, и здесь уже деревья редели, а течение ручейка усиливалось. Я заглянул в воду в ожидании не увидеть ярко — красных спин нерок — их, слава Богу, не было, зато была хорошая глубина. Тут мне и попалась моя самая первая форель граммов на триста, которую я тут же и отпустил.
    Жаль вот только, что повторить рыбалку так и не пришлось. Перед самым отъездом я бросил в этот ручеек монетку — российский рубль. Надеюсь вернуться и попробовать поймать форель моей мечты. Тем более, прощаясь, Пит все — таки почти уговорил меня посетить в следующем году Верхний Кенай.